Представьте себе, что вы Бог?
Перед моими глазами стоит Румата Эсторский, опираясь на мечи. Он устало улыбается одними губами, но в глазах его плещется безграничная жалость. Это он задал вопрос. Это он спросил сидящего перед ним Будаха - старого, осунувшегося после пыток, с лучистыми морщинками вокруг глаз. Они сидят в полутемной комнате, дымит камин, и тлеет в лампадах масло. Будах смотрит на Румату пристально., задумчиво. А за спиной Руматы стоит, прижимаясь спиной у стене Кира - рыжая, испуганная, полная неуверенности и страха...
Я вскрикнул и проснулся, путаясь в пуховом одеяло под которым я сплю. Мокрый от пота с ног до головы, сон сорвали с меня, как облили обжигающе ледяной водой. Я всхлипываю, понимая что провалился в очередной кошмар, такой яркий и четкий. Я слышал запах этого дома, я смотрел в его глаза, я чувствовал напряжение ночного Арканара вокруг. «Трудно быть Богом» моя любимая книга - но впервые она на секунды стала частью моей реальности. Я проснулся, когда арбалетные болты ударили в стекла и я понял - понял, потому что знал - сейчас ее, Киру, убьют. Сейчас я обернусь и увижу как она сползает по стене, хватаясь руками за пробитое горло.
Я как был, голый, встаю, сразу чувствуя холод и одиночество своего жилья. Я слышу гул машин на улице и подхожу к окну, темному настолько, что я могу видеть в нем и свои черты и улицу с мчащимися по ней фарами машин. В отражении я читаю время - 5 утра. Самое время побродить голым по квартире, напиться холодной воды и снова свалиться в остывшую постель. Мой взгляд падает на Смоленское кладбище прямо напротив дома - как так получилось, что я все меняю квартиры, а кладбище все равно видно из окна? Я вижу силуэты крестов и могил. Мне вдруг кажется, что я слышу скрипучий от раздражения голос в ушах - «представьте себе, что вы Бог?» - сердце стучит в ушах и я утыкаюсь лбом в ледяное стекло.
Мертвецы окружили меня. Я окунаюсь в свое прошлое, засунув в него голову до самых плеч, выискивая самые тревожные моменты моей жизни. Сны гонят меня по закоулкам моего подсознания, и я растворяюсь в них? Представьте себе, что вы Бог? И вот вокруг те, кто хочет жить. Те, ради кого я бы выгнал Костлявую и дал им жизнь еще раз. Моя жизнь бедна на друзей и любовь - и это, конечно, моя вина. Но вот из тумана памяти выходит Игорь в покалеченной мотоциклетной броне - я помню его именно таким: большим медведем, сильным, добрым, любящим меня со всеми моими грехами. Да, да - ты будешь жить, брат, ведь сегодня я Бог. Я верну тебя домой, я верну тебя и тех страшных дней, похорон больше не будет никогда - ведь это я - Бог!
«Эй, короед», - слышу я жесткий голос и вижу своего деда. Того, которого я вспоминаю каждый раз, когда беру в руки любой из своих ножей. Того, кто учил меня драться, смеяться, прятать от отца и матери подаренные им первые клинки. Глаза мои уже полны слез горя его потери и того, что вот он - что я спасу его. Что то сообщение от моей любимой сестры «Дедушки с нами нет» никогда не придет и я не буду в истерике биться головой об руль своей машины. Ничего не будет - я Бог сейчас - я всех вас спасу. Со всех сторон я вижу лица - тех, кого когда-то любил и уважал. Они идут ко мне медленно, улыбаясь, ведь сегодня я Бог. Я хочу вернуть жизнь своим мертвецам...почему я не могу вернуть их всех? Ведь я Бог.
Вода ледяная. Я давлюсь ей, проливая на себя и на пол посреди своей кузни, поскальзываясь на ней голыми пятками. Я долго стою, упираясь руками в стол. Я чувствую слабость и ужас. Представьте себе, что вы Бог? Вокруг чистота прибранного жилья одиночества. Таблетки, книги, сверкают в витрине лезвия ножей, словно призывно глядя на меня - давай, возьми в руку, вспомни о тех, кто держал это лезвие до тебя.
...она подарила мне нож. Она была не просто хороша - она была моей, вся до конца. Я держал ее на руках, и носил на руках. Она смеялась бронзовым колокольчиком, когда я приезжал, и подолгу висела у меня на шее. Она снимала с меня куртку, влюбленно обнимая меня своими зелеными глазами.
Она ждала меня - в любой момент, каждую секунду, и я знал это всегда. Представьте себе, что вы Бог?
Чтобы повернуть время вспять. Чтобы мои пути и дороги не запутали меня, чтобы я остался тогда с ней, а не начал свои брожения, которые превратились в бесконечную горькую тропинку одиночества. Я вываливаю на пол рюкзак, открывая двери - и затхлость гостиниц, квартир и хостелов обрушивается на меня...а ее нигде нет. Она вычеркнула меня из себя, из своих воспоминаний, из своей жизни. Я хорошо помню тот день, помню как он сидел передо мной и умолял простить его, а я не понимал о чем он. Помню каждое слово, когда он сознавался как на исповеди, что спит с ней - с моей до кончиков пальцев - так я думал, что она не может ждать меня месяцами, что я порчу ей жизнь. Помню все. Помню, как собственное проклятие, как он, столько лет преданный мне - не смотрел мне в глаза. Помню, как он отшатнулся, испугавшись, когда я резким движением потянулся дрожащей рукой к кружке. Я смотрел со стороны на себя - с натянутой поверх ужаса потери маской высокомерного холодного презрения. Представьте себе, что вы Бог? Я хочу забыть. Как я, не подав ему руку, ушел, медленно, чтоб он видел и уверенно пройдя мимо столов. Хочу забыть, ведь я Бог, как написал ей это «желаю счастья». Хочу забыть, как глядя на них, счастливых на их свадьбе, чернел лицом от ярости и жажды сделать гадость. Сделать мерзость. Сегодня я Бог. Ничего этого не было. И значит я не потерял тогда их обоих - вот она лежит рядом, прижимаясь гибким теплым телом ко мне, я чувствую дурманящий аромат ее кожи и улыбаюсь. Вот он крепко жмет мне руку, скалясь - он смеется над ней и надо мной, передразнивая, когда я тискаю ее в приливе нежности. Ведь я сегодня Бог. Я хочу ее назад. Себе. Я хочу его своим другом. А нее ее мужем.
...разве надо исповедоваться, если сегодня я Бог, в полусне спрашиваю я? Румата стоит над моей постелью, лязгают мечи на перевязи. Я сплю. Я Бог сегодня. Мне не нужно оправдываться перед всеми - только всем передо мной...
...мой младший сын прыгает вокруг меня, скачет, заливисто хохочет вырывая у меня свою руку. Я прошу его успокоиться, не дергаться, убеждаю, что скоро мы придем - он не слышит меня. Точнее слышит, но не понимает. Я смотрю в бездонные голубые глаза и вижу там только счастье от мира. Но не вижу понимания. Не вижу задумчивости 9-летнего ребенка. Мой ребенок не такой как все. Он хватает блинчик с чужого стола ресторанного дворика, и крепкий в возрасте мужик бьет его по руке под одобрительный взгляд жены и подростка-дочки - «А ну-ка нельзя!!!». Мой сын не такой как все. Он не понимает, за что его бьют. Он не успевает встать, когда обрушиваюсь на него выпустив сына, я не слышу ничьего крика кроме своего, когда схватив его за воротник дешевой куртки, не чувствую когтей его жены - я чувствую только прорвавшуюся ярость и бью его головой, ломая ему нос, скулы - пока меня не оттаскивает толпа охранников, и я вижу своего младшего сына. Его держит за руку няня. Сой сын не такой как все. Он ест блинчик и смотрит в другую сторону. А я слизываю чужую кровь, текущую по лицу, проклиная себя, мир, людей
Почему я - Бог, сделал так? Кого я наказал? Его? За чьи грехи я сделал это? За мои? За мои собственные? Но ведь сегодня я - Бог. Так я награжу своего сына разумом - и впервые за 9 лет он скажет мне - «отец». Ведь сегодня я Бог? Разве не заслужил я этого?
....я сижу в кровати, освещенной экраном ноутбука. Утро медленно, по капле, вваливается в комнату. Я в слезах и соплях пытаюсь дурацким ситкомом вытащить себя из омута смеси памяти и фантазий. Горячие слезы жгут мне глаза и лицо. Будильник бессмысленно звонит - пора взять в гардеробе маску успешности и ехать. Моя рука нашаривает в кровати что-то жесткое. Я достаю и внимательно и удивленно смотрю на стальной арбалетный болт, тускло мерцающий в моих руках...
Представьте себе, что вы Бог?