Я собрал свою винтовку СВД в гражданском исполнении в чехол цвета хаки, упаковал целый мешок патронов в специальный хищный рюкзак, сверху примостил пистолет и с чувством выполненного долга, чуть улыбаясь от предвкушения предстоящей поездки, собрал все в прихожей. Винтовка гордо смотрела сверху вниз зеленым кофром. Я - неофит в мире огнестрельного оружия, и мой восторг, помноженный на врожденный педантизм, превратил все эти сборы в настоящий ритуал. Радостно подпрыгивая от возбуждения, я последним штрихом сложил в небольшой чемоданчик три оптических прицела - мне привез их старый приятель и с улыбкой сообщил, что подарит тот из них, который мне подойдет. Оформив это сообщение улыбкой сквозь широкую бороду, он оставил меня восхищенно пускать слюну. Еще раз оглядев прихожую, заваленную вещами, я улыбнулся сам себе и пошел спать.
Тир ДОСААФ на Львовской в Питере больше напоминает здание морга. Вокруг нет ни домов, ни заборов, полупустынная забытая улица, всунутая между гигантами двух районов. Мне было назначено на восемь вечера, но нетерпение привело меня почти на час раньше. Я засел в кафе в пятистах метрах от тира, пококетничал сквозь привычную уже ковидную маску с бариста и уселся пить кофе. Напротив, сквозь безразмерные витрины в пол, высилась громада какого-то бизнес-центра, в проемах окон которого маячили задержавшиеся допоздна клерки. Играл странный блюз, кофе стекал по глотке, и мысли мои текли в сторону философских рассуждений о жизни и смерти. До того момента как приклад должен был упереться в плечо оставалось не меньше часа, и я решил не тратить время просто так. Сбегал в машину и, вернувшись за стол, достал маленькую сумочку с прицелами. Сбросил куртку, я остался в черном худи с длинным капюшоном. Из него торчала моя лысая голова, покрытая мужественными царапинами от неудачного самостоятельного бритья. Я достал тряпочку и стал тщательно протирать окуляры прицела по очереди, периодически разглядывая их на свету. Сидя смотреть оказалось неудобно, и я встал, придерживая прицелы у глаз, и стал с интересом разглядывать окна дома напротив, как будто в упор глядя на жизнь офисного планктона.
Сзади кашлянули. Я, не вздрагивая, оглянулся и уткнулся взглядом в двух низкорослых полицейских, одетых в броники. Оба стояли в чуть напряженных позах в метре от меня и смотрели на здоровенный оптический прицел в руках. За их спиной опасливо и злобно на меня поглядывала бариста – видимо, виновница прихода стражей порядка. Я медленно, как в боевиках, положил прицел на стол. Полицейские сделали полшажочка в мою сторону, держа руки в районе подмышек. Я мучительно выдавил из себя улыбку. Они - нет.
- Добрый вечер, - вежливо сказал один из них и скороговоркой представился: отдел, фамилия, звание.
- Дааа… - промямлил я.
- Вы за кофе уже заплатили? - поинтересовался один из них. - Ваша машинка?
В витрину было видно мою машину - она там вообще стояла одна. Я удрученно кивнул. Мне предложили выйти. Я согласился, собрал прицелы и вышел наружу в сопровождении коротконогих полицейских, стоящих по бокам, как охрана.
Долго и внимательно осматривали мой паспорт, потом - также пристально - права.
- Кого-то высматривали, Александр Тимофеевич, - добродушно спросили меня, - или просто развлекаетесь?
- Ну…. - я неопределенно пожал плечами, - я же это…
После этого я выдал что-то неопределенное, состоящее из междометий, убеждая полицию, что я не в себе. В их взглядах читалось недоверие.
- Мы машинку осмотрим, - устало сообщил один из них. В ответ на мое молчание он пояснил, что они не имеют права обыскивать, но могут вызвать понятых. Тогда придется подождать.
Он сделал акцент на слове «подождать», и я понял намек. Открыли багажник, и машина у любезно осветила мои «сокровища», полицейские распахнули глаза пошире.
- Вы нам чехольчики не откроете? - сипло попросили меня. - Все чехольчики…
Почему нет. Через пять минут мы стояли над багажником, как хоббиты над кольцом всевластия. На зеленом чехле сверкала вороненым стволом черная винтовка с выдвинутым прикладом, рядом с ней лежал пистолет, два ножа, были расставлены коробки с патронами. На заднем плане, словно обидевшись, лежала бейсбольная бита и… ледоруб. Полицейский ошарашено пытался чесать голову через шлем…
- Александр Тимофеевич, скажите… - он повернул ко мне голову, - а вот при таком количестве оружия и… прицелов, вам зачем бита бейсбольная?
- Ему, наверное, от комаров, - пробурчал второй, - для остального он стволы берет сразу.
- А вот… - полицейский аккуратно подцепил ледоруб, - а вот это вот что вообще?
Я шаркнул ножкой, как институтка. Ледоруб как раз лежал в машине совершенно случайно.
- Да я просто у товарища забирал, я просто альпинист, - ответил я так скомкано, что не вызывало сомнений то, что я вру, - и вот вожу с собой, все домой не забрать.
- На Троцкого собрался? - проявил сержант познания в истории, ехидно ухмыляясь.
Я подхалимски захихикал. Старший козырнул и отдал мне документы.
- Аккуратнее с оружием, Александр Тимофеевич, - он неопределенно махнул рукой, - а то мало ли…
Я упаковал все обратно и захлопнул багажник. До встречи оставалось еще не меньше получаса. Я молча вернулся в кафе и подошел к стойке. За ней пряталась перепуганная бариста, глядя на меня огромными глазами над санитарной маской. Я заказал кофе и вернулся к своему столику, ухмыляясь про себя. Ябедничать она на меня будет, сучка. «Каждый вечер теперь тут буду сидеть и целиться», - подумал я мстительно, обжигаясь черным кофе.